поддерживаю. красотка

девочка просто красотка

Д.А. Медведев в инстаграме

Дана Борисова на том же мероприятии......

Света из Иваново

новая пассия Владислава Доронина, 25-летняя Мисс Китай Ло ЦЗЫЛИНЬ

Продюсеры Иосиф Пригожин и Арман Давлетьяров решили поспорить, кто быстрее похудеет на десять килограммов к определенному сроку. Если оба проиграют, то они выплатят миллион рублей свидетельнице пари Яне Рудковской.

На торжестве в честь крестин сына Яны Рудковской и ее супруга, фигуриста Евгения Плющенко, почти полугодовалого Александра, Пригожин и Давлетьяров озаботились своим внешним видом. В течение всего вечера продюсеры подкалывали друг друга на тему веса, который, к слову, у обоих варьируется в районе 100 килограммов.

Как выяснилось, оба мечтают привести себя в лучшую форму в преддверии пляжного сезона, однако каким именно образом им следует похудеть, они не знают. Тут им на помощь пришла Яна Рудковская. Она предложила Пригожину и Давлетьярову для укрепления стимула к похудению поспорить на крупную сумму денег, к примеру, на 20 тысяч долларов. По ее правилам, проигравший должен будет выплатить свидетелям сделки, ей и Роману Емельянову, программному директору "Русского Радио", по десять тысяч долларов. В случае, если ни один из участников спора к открытию фестиваля "Новая волна", которое состоится 22 июля, не сможет скинуть десять килограммов, то им обоим придется выложить миллион 200 тысяч рублей, что равняется примерно 40 тысячам долларов, передает Heat.ru.

бабуля
виагра)))

любимки мои:

Варум и Агутин показали дочерей и рассказали о семье

Последний раз наши читатели видели Лизу — дочь Леонида и Анжелики Варум — маленькой девочкой. Десять лет назад мы снимали все семейство для обложки. Сейчас и Лиза, и дочь Агутина от первого брака Полина — прекрасные девушки. Трудно ли это — воспитывать детей, живущих в разных странах, певец рассказал в интервью «7 Дней».

— Ваши дочери приходятся друг другу сводными сестрами. Но они, как видно, нашли общий язык…

Леонид: Общий язык у них русский, хотя Полина жила с мамой в Италии, а сейчас ее семья переехала во Францию. А Лиза обитает в Майами. Раньше они общались по скайпу, а увиделись впервые прошлым летом в Париже, где мы все вместе провели незабываемые пять дней. Когда мои дочки познакомились, я был на седьмом небе от счастья. Помню, сидел, наблюдал за девочками и улыбался, как дурак… Первое время они приглядывались другу к другу, «прирастали», а у меня было просто блаженное настроение: я всегда мечтал, чтобы они подружились.

Анжелика: Очень интересно было наблюдать, как девочки сближались. Полька — подвижная, эмоциональная, Лиза — помягче, и поначалу она ошалела от энергии своей сестры. Теперь же, встретившись в Москве, они вообще не хотят расставаться. Когда мы с Леней улетели на день на гастроли, они развлекались сами.

— И чем же они занимались?

Полина: Мы погуляли по Арбату, на Чистых прудах, съездили на Воробьевы горы. Там выступала группа: один мужчина играл на барабанах, другой — на гитаре. Мы постояли, послушали, и вдруг Лиза спросила, можно ли ей взять гитару. Музыкант разрешил, и она так здорово на ней сыграла!..

Леонид: Обратите внимание: в роли гида по Москве выступила Полина, хотя она живет в Ницце! У нее талант организатора и природное умение ладить с людьми. Поэтому в колледж в следующем году дочь пойдет на специальность «менеджер», хотя могла бы стать и филологом — ей легко даются языки. Помимо русского она знает итальянский, французский и английский.

— Полина, а ты часто приезжаешь в Москву?

— Я проучилась здесь три года — папа очень хотел, чтобы я свободно говорила по-русски. Теперь это тоже мой родной язык, как и все остальные. (Улыбается.) За это время у меня появилось много друзей и любимых мест в Москве. И наконец-то получилось чаще видеть папу.

— Лиза, ты не была в Москве целых десять лет. Не скучала?

— Если честно, не очень. Может, оттого, что я плохо знаю город, в котором родилась. Самое яркое воспоминание — как играла на даче в снегу... Я еще не успела посмотреть Москву, на первый взгляд она похожа на Нью-Йорк — по своим размерам. А пока самые потрясающие впечатления остались от концерта Depeche Mode — папа заранее купил нам с Полиной билеты.

— А концерт, в котором выступали родители, понравился?

— Да. Хотя там меня очень испугали журналисты, которые пытались растолкать людей, чтобы сфотографировать нас с мамой и папой. Они кричали, размахивали руками — я даже растерялась. Не знаю, как родители уже двадцать лет терпят такое внимание к себе. Я бы такой жизни не хотела.

— Но ты же сама всерьез увлекаешься музыкой?

— Это не значит, что она будет моей профессией. В детстве я вообще хотела быть поваром, смотрела кулинарные телешоу. Сейчас могу приготовить любое блюдо. Потом хотела стать художницей. Постоянно рисовала — и карандашом, и акрилом. У нас в Майами много моих картин висит. Только занятия с учителем мне не понравились: я не люблю, когда указывают, как мне рисовать.

Анжелика: Я пыталась объяснить Лизе, что педагог не ограничивает ее свободу. Просто есть законы, техника письма. Но дочке было неинтересно: она точно знает, что хочет нарисовать, и ни в чем не сомневается. Мы с Леней в этом ей очень завидуем. У нас-то по поводу творчества возникает миллион вопросов. А у поколения Лизы сомнений нет. Даже странно, что она сейчас рассказала про то, как испугалась фотографов. Я сама до сих пор очень волнуюсь перед каждым выходом на сцену, но Лиза — другая. Три года назад дочь увлеклась рок-музыкой, собрала группу, которая выступает на концертах в школах. Так вот, она совершенно спокойно выходит в зал, где на нее смотрят 800 человек! Однажды я везла ее с группой на концерт. Накануне я не спала всю ночь, волновалась: «Боже мой, как все сложится, как зрители ее примут?» А Лиза с друзьями целый день хохотали, как будто и нет у них впереди выступления. В другой раз дочь хотела принять участие в нашем с Леней нью-йоркском концерте. Дело серьезное, и Леня сказал: «Я должен послушать вас на репетиции: если все будет достойно — не вопрос!» И вот Лиза с ребятами вышли на сцену. В зале три с половиной тысячи зрителей. У меня предобморочное состояние, у Лени давление 150 на 110. А ребенок — хи-хи, ха-ха: «Привет! Сейчас мы вам сыграем».

— Лиза, а музыкой ты начала заниматься, насмотревшись на родителей?

— Нет. Три года назад я увидела в Интернете клип одной рок-группы, и мне она очень понравилась. Там мальчик потрясающе играл на бас-гитаре, и я в тот же вечер взяла гитару у Миши (младшего брата Анжелики. — Прим. ред.), нашла самоучитель и стала заниматься. Сейчас у меня есть своя группа «Без притяжения». Сначала мы играли чужую музыку, теперь пишем свою.

— Песни твоего отца играете?

— Нет, мы не исполняем русскую музыку.

— Анжелика, вы не расстроились, когда дочь увлеклась роком? Все-таки это традиционно мужская музыка.

— Да мы с Леней были просто счастливы! В этом возрасте детям необходимо куда-то выплескивать энергию. Хорошо, что Лиза выбрала творчество, а не посиделки с девчонками или походы на дискотеки. Кстати, мы в ее возрасте слушали ровно те же группы — Led Zeppelin, Pink Floyd. Мы с этого начинали и знаем, что закончится все попсой. (Смеется.)

— Вы ведь многие новости про дочь узнавали по телефону: Лиза — в Майами, вы — в Москве или на гастролях. Сложно ли воспитывать ребенка вот так — на расстоянии? Обычно дети тяжело переживают разлуку с родителями…

Анжелика: А вы у Лизы спросите, страдала ли она?

Лиза: Я не скучала по родителям, а завидовала им. Потому что им не надо ходить в школу!

Анжелика: У Лизы не было стресса, потому что она так живет с полугодовалого возраста — у нее же папа и мама гастролирующие артисты. Если бы мы много лет не расставались ни на минуту, а потом стали пропадать, возможно, возникли бы проблемы. А так мы всегда в разъездах. К тому же рядом с Лизой в Майами дедушка — мой папа, прогрессивная бабушка — его жена, мой брат Миша, который старше Лизы всего на 10 лет. Они с дочкой очень дружны, хотя Миша не раз резко высказывался по поводу Лизиных экспериментов с внешностью — красные волосы, вишневая помада и прочее.

— А вы как воспринимали новый имидж дочки?

— Как стихийное бедствие, которое когда-нибудь все-таки закончится. По-настоящему меня расстроили только «туннели» в ушах — это когда в обычную дырочку из-под сережек вставляются толстые кольца, которые растягивают отверстие до неимоверных размеров. До этого Лиза позвонила и спросила: «Можно я еще одну дырочку в ухе проколю?» Я говорю: «Если пообещаешь, что это последний эксперимент с твоим телом, что не будет в будущем украшений ни в пупке, ни на бровях или языке, ни татуировок, то я разрешаю». Прилетаем мы из очередного тура, а у Лизы в ушах эти жуткие «туннели». Дочь увидела нашу реакцию и быстро говорит: «Ты же разрешила дырочки в ушах...» Я в ответ возмутилась: «Разве ж ЭТО дырочки!» А она: «Мам, я просто не знала, как это сказать по-русски...» Еле уговорила Лизу от этих «туннелей» все-таки избавиться.

Лиза: Нет, я сама так решила — захотела нормальные сережки носить.

Анжелика: Пусть так. Главное — у нас с дочкой теперь есть договор, что больше экспериментов с телом она не предпринимает. Это и глупо, и опасно.

— Дети из богатых семей часто требуют у «предков» дорогую одежду, большие суммы на карманные расходы. У вас есть такие проблемы?

Леонид: То, что мы богатые, — это слишком громко сказано, я думаю, правильнее говорить — обеспеченные. По меркам Москвы мы мелкие предприниматели с громкими именами. Богатые люди обитают в ином мире, который мы иногда наблюдаем с другой стороны — со сцены, когда выступаем на корпоративах, например. Нашим ремеслом состояние не сколотить. К тому же деньги достаются адским трудом, и дети об этом знают. Они в курсе, как зарабатываются деньги на жизнь, на учебу за границей и вообще на достойное существование нашей большой семьи.

Анжелика: К слову, сначала мы отдали Лизу в частную школу, где учатся дети состоятельных родителей, которые только и делают, что обсуждают гаджеты, вещи и прочее. И хорошие оценки получают, как говорится, за красивые глаза. Поэтому через год мы перевели Лизу в обычную школу, где строгий контроль и дисциплина.

Леонид: У дочек нет никаких «звездных» замашек. Они нормальные девчонки — подростки из обычных школ, со своими горестями и радостями, переживаниями и победами, только, на мой взгляд, конечно, очень талантливые. Лиза на день рождения просит не сапоги от-кутюр, а гитару Gibson. Да, она стоит дорого, три тысячи долларов, и эта покупка может выглядеть нашим «звездным» самодурством. Но дочке же гитара нужна для дела, и потом, такие инструменты — это навсегда! Полька тоже знает, что у нее есть папа, который присылает карманные деньги, помогает платить за учебу и, если что-то случится, всегда выручит. Но она не будет клянчить сумку или сапоги за тысячу долларов. Деньги необходимы, но опасны — иногда неоправданно дорогая вещь делает тебя в глазах нормальных людей напыщенным идиотом. Слава богу, мои дочки это понимают.

— Кстати, о подарках. За 45 лет вам наверняка есть что вспомнить?

Леонид: Самые яркие — те, что дарили в детстве: и велосипед, и фигурки индейцев и ковбоев, которые папа привозил из ГДР, куда ездил на гастроли с группой «Веселые ребята». А потом гораздо больше запомнились не подарки, а поездки с отцом. Мне было 14 лет, когда он взял меня с собой в Калинин, нынешнюю Тверь, на выступление с группой Стаса Намина. Концерт был на стадионе, и во время репетиции я помогал кабели разворачивать, колонки таскал. А одет был в красно-белую горнолыжную куртку — ломовая была косуха, с широкими такими молниями. Отец купил ее за границей себе, но я выпросил и носил, не снимая. Начался концерт, а через 15 минут пошел дождь. Я выскочил на площадку — кинулся спасать аппаратуру и инструменты... Утром встал, надел куртку и отправился в магазин купить чего-нибудь на завтрак. Зашел в булочную и вдруг слышу, как за моей спиной две девушки шушукаются: «Это же парень из группы Стаса Намина!» На обратном пути они шли за мной до гостиницы и обсуждали концерт. Я был на седьмом небе от счастья — спина под взглядом девушек просто горела! Может, именно в этот день я и понял, чем хочу заниматься. Но при этом самое больше удовольствие было сидеть одному дома, сочинять и слушать музыку. И сейчас вылезти из треников, надеть костюм и пойти на съемку для меня мука. Делаю это только ради продвижения своих песен, ведь иначе в океане информации твою мелодию просто не заметят. Позже я узнал, что это агорафобия — боязнь толпы. Как я умудрялся с ней выступать на стадионах — непонятно. Боролся со своим страхом по-разному. Раньше много выпивал. А потом выпивка стала мешать жить, работать, и пришлось справляться с фобией по-другому. Кстати, когда я перешел на режим «выпивать лишь иногда, как нормальные люди», многое пришлось учиться делать заново.

— Вы обращались к психологам?

— У меня жена лучший психолог, да и сам над собой работаю и многое смог преодолеть. Мои маленькие подвиги трудно объяснить другому человеку, но для меня это достижение.

— А опаздывать перестали? Раньше это часто случалось...

— Есть люди пунктуальные, а есть обязательные. Я непунктуальный — даже в первый класс 1 сентября умудрился опоздать, хотя классным руководителем была моя мама, Людмила Леонидовна. Но я обязательный — никогда никого в жизни не подвел. Если в апреле сказал, что 15 сентября в 15:00 приношу музыку к фильму, я это сделаю. Только не в 15:00, а в 15:30…

— К Анжелике на свидания так же опаздывали?

— Да мы с Анжеликой одинаковые, оба опаздываем, в результате приходим одновременно.

— А почему перестали сочинять для Анжелики? Песни в ее новом альбоме «Сумасшедшая» написаны другими авторами…

Анжелика: Другими. И дело тут не в Лёне. В отличие от мужа я в плане музыки натура ветреная. Он — фанат определенного стиля, а я всеядна. И потом, для Лени женское исполнение — это всегда мягкость, лирика. А мне иногда хочется проявить характер, спеть с надрывом. Но Леня, как автор, против женских революций!

Леонид: Что бы я ни написал, всегда слышно: «Это Агутин». Еще я вижу Анжелику определенным образом и ничего поделать не могу, а ей нужно искать другие формы изложения и раскрывать свой талант. Артист должен «переодеваться».

— Анжелика, вы вместе уже 17 лет. А остались ли в Лёне какие-то черты «босоногого мальчика»?

— Трудно анализировать человека, которого видишь каждый день, как саму себя в зеркале. Мне кажется, что муж ничуть не повзрослел, за исключением творчества. Раньше он писал просто талантливо, а сейчас, на мой взгляд, — гениально. Стоит вспомнить такие песни, как «Игрушки» и «Время последних романтиков». Иногда даже страшно становится, что ты кормишь борщом ТАКОГО человека. (Смеется.) Когда мы прилетаем в Майами и он со щенячьим восторгом падает в океан, смешно отфыркивается — тут ему больше пятнадцати лет не дашь! А еще он превращается в мальчишку, когда встречается с друзьями. Леньку не остановить — он уходит последним и закрывает любую ­вечеринку.

— Подарок мужу уже купили?

— Да, и для Лени это не сюрприз! Он выбрал гитару, а я ее куплю. Дело в том, что инструменты в поездках очень быстро портятся, и Леня постоянно подыскивает новые.

Леонид: Странный у меня юбилей получается: отмечаю его на работе — у меня 16 июля репетиция концерта в Юрмале — и про подарки все знаю. (Смеется.)

— Леонид, говорят, «45 — баба ягодка опять». Относится ли это выражение к мужчинам? Вы чувствуете, что наступает вторая молодость?

— Молодость не может быть второй, к сожалению. В 35 лет я понял, что она ушла безвозвратно. Да, сейчас у меня полно сил, планов, творческой энергии, и я даже могу позволить себе бесшабашные выходки. Но все равно это только подобие молодости... Ибо взрослая жизнь штука довольно скучная. И смириться с этим ощущением я не могу до сих пор. Не буду уверять вас, что в 45 лет я чувствую себя юношей. Но прошедшие годы не только забирают, они кое-что и прибавляют. Мне очень нравится мой жизненный и музыкальный опыт. Я с радостью думаю о том, что у меня живы и здоровы родители, рядом со мной любимая женщина и почти уже взрослые дети. И они как раз сейчас гостят у нас — а это лучший подарок.

источник леди.мейл.ру